Судья Конституционного суда Игорь Слиденко, который и докладывал по скандальному делу электронного декларирования, в течение двух лет не вносил в своей декларации информации о работе с любой недвижимостью.
Об этом говорится в расследовании телепрограммы "Наші гроші с Денисом Бигусом".
Слиденко был назначен на должность в марте 2014 года. Ведомство находится в Киеве, поэтому логично было бы предположить, что из Винницкой области он должен был приехать с семьей в столицу на постоянное место жительства. Но в течение двух лет – с 2015 по 2016 годы – судья КСУ не отражал в декларациях домов или квартир в собственности, аренде или же пользовании, хотя в части “место фактического проживания” указывал именно Киев.
По закону декларант должен показать имущество, которым пользовался даже если это была комната в общежитии или временное проживание у родственников. В тот момент в декларации судьи был лишь автомобиль Peugeot 2011 года выпуска,
Зато в декларацию за 2017 год Следенко внес уже одновременно два жилья: арендованную у государственного управления делами квартиру площадью 47 кв м, и служебную от КСУ – площадью 108 квадратов на проспекте Науки. Последнюю меньше чем за год семья судьи приватизировала и продала.
Деньги от продажи скорее всего были вложены в покупку нового жилья – в 2019-м в собственности судейской семьи появилась квартира в самом центре Киева, на Институтской. 87.8 квадратов здесь обошлись в более 5 миллионов гривен.
28 октября на сайте Конституционного суда было опубликовано решение, в соответствии с которым фактически блокируется работа Национального агентства по вопросам предотвращения коррупции в направлении контроля состояния государственных служащих и их наказания за неправду в декларациях и необъяснимое приобретенных активов. Реестр электронных деклараций прекратил свою работу с вечера 28 октября. Президент Владимир Зеленский, созвав заседание СНБО, внес в парламент проект решения по сути роспуска Конституционного суда, а Кабмин распорядился возобновить работу реестра деклараций. Эти решения выглядят довольно сомнительными с юридической точки зрения. Поэтому по состоянию на сегодняшний день вообще трудно понять должны ли служащие публично отчитываться за свои доходы и расходы, или “живыми” остаются дела Национального антикоррупционного бюро и остается ли хотя бы какое-то наказание за недостоверное декларирование.